Идет дождь. И, несмотря на торжественность дня, на душе грустно. В нашей семье 9 мая никогда не был праздничным днем, а днем траура.      

Бабушкин брат ушел на фронт с первым призывом из района. Ни одного письма, ни одной весточки о его судьбе не небо многие годы. Его мать, а затем и моя бабушка писали куда-то письма с целью хоть что-то узнать о сыне и брате. Ни одного ответа ни из какой инстанции они не получили. И только с приходом в нашу жизнь Интернета выяснилось, что Николаев Николай Николаевич служил в 17 стрелковой дивизии и пропал без вести 19 марта 1943 года в Орловской области. И это вся информация. Пропал он в день рождения бабушки, когда ей исполнилось 16 лет. Самому Николаю было всего 20… В 18 ушел на фронт. Он еще и не жил-то. Ни семьи, ни детей, ни любимой девушки. Всё, что осталось от него – одна-единственная фотография, сделанная незадолго до войны. Был человек, жил, о чем-то мечтал и…

Дедушке, так сказать, повезло больше – он вернулся с фронта живым. На фронте он был шофером, подвозил снаряды на передовую. Делать это приходилось под бомбежками, артиллерийскими и минометными обстрелами, постоянно рискуя налететь на прорвавшиеся вражеские танки. Останавливаться он должен был не ближе километра до передовой. Ящики весом 70 кг приходилось бойцам всё это расстояние тащить на себе. Дед вспоминал, что иногда приходили за снарядами совсем мальчишки, которые сами весили меньше этих ящиков. И если поблизости не было видно НКВДшников, заградотрядов, дед старался как можно ближе доехать в сторону окопа. Его поймали. Попал под трибунал. Его наказали – перевели в штрафбат, чтобы он… подвозил снаряды на передовую. Дед был несколько раз контужен, легко ранен. Но дошел до Австрии, до Вены. Его отправили на восточный фронт, за Челябинском эшелон развернули и отправили в Ригу. Оттуда он и был позже демобилизован.      

Дед никогда не рассказывал о войне! Эти рассказы помнит лишь мой дядя, который старался побольше расспросить отца, когда тот, подвыпивши, что-то рассказывал о тех временах, но это были очень редкие минуты их общения. Для деда 9 мая был днем траура: он никогда не ходил на митинги, на парады, а сидел один дома, пил водку и плакал. При этом был он человеком вовсе не слабым во всех отношениях. Но война сделала свое дело: в возрасте 55 лет его сердце не выдержало этих воспоминаний…      

Вот пишу, а за окном небо все еще оплакивает наших героев.

Елена Кравцова, научный сотрудник